Борис Пастернак Творчество — — — … <…> простом, что её окружает» — писал Эпштейн. Идущий сразу вслед за «Гамлетом», «Март» оттеняет его трагедийность и в то же время напоминает о бессмертии жизни.
.
.
Борис Пастернак — Творчество
.
Своё развитие проблема «жизнь – смерть – бессмертие» получает в следующем стихотворении цикла – «На Страстной» (1946). В нём – два плана: реалистический и религиозно-символический. Предшествующая Пасхе – дню воскресения Иисуса Христа – Страстная неделя, отмечаемая различными видами церковного богослужения, предстаёт в произведении как метафора кануна: кануна возрождения и преображения жизни. Раскрытию религиозно-философской иди стихотворения служит символический пейзаж. Картина тёмной мартовской ночи, включающая в себя смутно-различимые приметы улиц, площадей, домов, деревьев, людей, собравшихся к всенощной, раздвигается в пространстве и времени, обретает всемирный масштаб, неопределённо-долгую временную протяжённость. При этом акцентируется полная власть тьмы, безжизненность, сон, которым, кажется, не предвидится конца, что подчёркивают незначительно варьируемые повторы:
.
«Ещё кругом ночная мгла.
Ещё так рано в мире.
<…>
Ещё кругом ночная мгла.
Такая рань на свете
<…>
Ещё земля голым-гола».
.
Использование космической символики, гипербол, безличных синтаксических конструкций создаёт впечатление какого-то доисторического времени, когда жизнь на земле ещё не началась,
.
«И до рассвета и тепла
Ещё тысячелетье».
.
Вместе с тем в стихотворении упоминаются различные атрибуты человеческой цивилизации: «площадь», «Перекрёсток», «колокола», «церковные решётки» и др. Но все они – детали мира, погружённого в беспросветную тьму. «Ночная мгла» символизирует траур земли по распятому Богу, невозможность нормальной жизни вне Бога. Скорбит и плачем сама природа – выходят из берегов реки, осиротевшими чувствуют себя леса, в обряде похорон участвуют сады. Явления природы очеловечиваются, обретают способность так же переживать горе, как люди. Деревья напоминают толпу молящихся или собравшихся на сходку, у них голо-сиротливый, потрясённый вид, контрастно оттеняющий сонное оцепенение города.
.
.
Начав со вселенской панорамы, показав состояние природы, автор стягивает все нити повествования в одну точку: это Божий храм, в котором идёт предпасхальная служба, — единственное место на земле, где ночная мгла рассеивается светом свечей. Ритуал оплакивания умершего Бога в соответствие с канонами христианского вероисповедания переходит в праздник Пасхи. Ужас погружения во мрак сменяет торжество воскрешения. Его символизирует не только демонстрация плащаницы, покрывавшая мёртвое тело Христа и оставшейся в гробнице после его исчезновения, но и пробуждение природы – заявившая о себе, проникающая во все поры весна.
«Вера в Воскрешение Христово потому так для нас важна и так радостна, что оно есть победа Жизни над смертью, победа Добра над злом или над грехом, который и породил собою смерть».
- «Как во Адаме все умирают <…>, так во Христе все оживут» (1 Кор. 15. 22).
- «Христос воскрес из мёртвых, первенец из умерших» (1 Кор. 15, 20).
- «Если воскрес Христос, то воскреснем и мы» — раскрывает смысл христианского учения о Воскресении Христовом архиепископ Аверкий.
Многозначность, присущая понятию «воскресение», вбивает в себя у Б. Пастернака это истолкование. Однако оно имеет в стихотворении не только религиозный, но и нравственно-философский смысл. Преодоление тьмы, то есть зла, греха, смерти, мыслится поэтом как духовно-нравственное преображение людей, следующих примеру и завету Христа и воскресающих для новой жизни. Её символом является рассвет (что подтверждает и содержания с таким же названием). Хотя Б. Пастернак знает, что «до рассвета на земле // Ещё тысячелетье» — неизмеримо-долгий срок исцеления от ненависти, злобы, лжи, страданий, он верит в возможность просветления человеческих душ и торжества христианского гуманизма. Эта же вера руководит пастернаковским Гамлетом, вступающим в противоборство с «сумраком ночи», людьми, заполняющими церковь «со Страстного четверга // Вплоть до страстной субботы». Воскресение Христа, по Б. Пастернаку, — желанный прообраз судьбы человечества, побеждающего тьму, небытие, смерть. В цикле даётся замечательная поэтическая формула подлинно христианского понимания жизни:
.
«Жизнь ведь тоже только миг,
Только растворенье
Нас самих во всех других
Как бы им даренье».
.
Иоанн Кронштадский в своих проповедях говорил, что «каждый человек ежедневно умирает и воскресает и что каждый безнравственный поступок наполняет сердце чувством смерти, а всякое стремление к добру наполняет его славой новой жизни».
.
.
Испытание повседневной действительностью – одно из ведущих мотивов «Стихотворений Юрия Живаго». Так, в основе стихотворения «Бабье лето» (1946) лежит противопоставление внутренней жизни человека её внешнему бездумно-безмятежному ходу. Взрывы хохота, звон стёкол, дачный хозяйственный гомон – всё это беспричинное веселье контрастно оттеняет боль, тоску, одиночество, испытываемые героем. Только в природе он ощущает созвучие своим настроениям. Образы природы, используемые художником, — «подобия» переживаний лирического героя, их зримо-вещественное выражение. Таковы «сгоревший на солнце орешник», роща, что «как в воду опущена», «белая копоть» тополиного пуха, залепляющая окна. Последнее тепло и буйство красок бабьего лета перед неминуемым увяданием осени и беспощадным омертвлением зимы соотносятся с душевным состоянием человека, лишённого счастья жизни, чувствующего себя обездоленным, измученным, обречённым на тусклое, безрадостное существование. Жизненная дорога представляется ему идущей под уклон, в яму-овраг, где свалены сохранившиеся только в памяти яркие, сильные чувства, счастливые воспоминания, переживания, волнения, а окружающий «пейзаж» напоминает выжженную пустыню. Но чьё-либо понимание и поддержку герой не рассчитывает.
Стихотворение можно было бы истолковать как драму несчастной любви (которая в нём, безусловно, присутствует), если бы не выход из сферы личного в сферу универсального. Ряд «человек – природа» дополняется компонентом «вселенная». Поэт пишет:
.
«И лоскутницы осени жалко,
Всё сметающий в этот овраг.
И того, что вселенная проще,
Чем иной полагает хитрец,
Что как в воду опущена роща,
Что приходит всему свой конец».
.
Индивидуальная драма, таким образом, предстаёт как составная часть всеобщей, масштаб которой подчёркнут «вселенским» изменением. Однако сознают её присутствие в жизни немногие – остальные пребывают в эйфории бездумья. Завершающие строки стихотворения перекликаются с начальными, но приобретают расширительно-обобщающее значение:
.
«В доме хохот и стёкла звенят – (с.410).
В доме смех и хозяйственный гомон,
Тот же гомон и смех вдалеке (с. 411)».
.
«Вдалеке», то есть везде, повсюду, — то же, что и вблизи: своего рода пир во время чумы. Лирический герой не принимает в нём участия, но ему бесконечно тяжело.
Спасением от одиночества, опорой в жизни, её подлинным чудом становится для героя цикла любовь («Хмель», «Осень», «Разлука», «Свидание» др.). В стихотворении «Зимняя ночь» (1946) любовь опоэтизирована в символическом образе свечи, рассеивающей мрак бытия. Картина метельной февральской ночи, приобретающая всепланетарный масштаб, как рамой, обрамляет повествование о хрупком счастье двоих. Б. Пастернак изображает мир, в котором властвуют стихийные природные силы: первобытно пустой, пронизанный холодом, ветром, как будто замуровываемый в снега разбушевавшейся вьюгой. «Метельный» пейзаж воссоздаёт образ бескрайнего пространства, теряющегося в «снежной мгле», где не видно ни зги и время, кажется, остановилось. Если герой пастернаковской «Метели» (1914) сознавал, что «сбился с дороги», то в символическом пейзаже «Зимней ночи» вообще нет места человеку. Таков образный адекват исторической погоды, даваемый поэтом. Но вопреки глобальным стихиям, показывает художник, не гаснет огонь, зажжённый Богом. Сквозь проходящую через всё произведение тему «метели»-истории:
.
«Мело, мело по всей земле
Во все пределы, —
.
Упрямо пробивается мотив бессмертия жизни и любви:
.
Свеча горела на столе,
Свеча горела».
.
«В стихах его даже строка сжимается, как сердечная мышца. Как щемяще наглядно усечена строка в строфах «Зимней ночи!» — пишет А. Вознесенский.
Свеча Б. Пастернака горит, но не сгорает. Усиленный анафорой четырёхкратный повтор подчёркивает неугасимость, вечной любви как основы жизни. Он придаёт стихотворению завораживающую музыкальность, гипнотизирует гармонией звуков, ритма интонации. Ночной мгле противостоит свет, оледенению – горение, хаосу – гармония.
.
Борис Пастернак — Творчество
.
.
.
Views: 6